Не тронь добычу! - Страница 41

— Вооруженный налет. Удачный. Что-то украли. А потом их партнер или наводчик с ними разделался. Если речь идет о большой добыче, то удивляться нечему. Сейчас за сто рублей людей убивают.

— Не надо говорить о подонках. Я знаю вашего мужа. Он человек умный и в людях разбирается хорошо. Борис не пошел бы на сделку с человеком, если бы не доверял ему всецело. Олег и Иван тоже не лохи. Людей насквозь видят. И потом, вы верите в то, что ребята пошли на грязное дело?

— Жизнь заставила. Сейчас я задам вам прямой вопрос. Только не удивляйтесь и примите его спокойно. В качестве бредовой идеи или версии.

— Интересное начало.

— Мог бы, к примеру, Григорий Максимов стать наводчиком, а потом палачом?

Вопрос застал Богданова врасплох. Он долго думал, потом начал тихо рассуждать:

— Вы знаете, первое, о чем я подумал сейчас, это о том, что с вами может произойти, если бы Максимов услышал нечто подобное. Конечно, если он повязан с ребятами общими узами. Не знаю почему, но я подумал в первую очередь о вас, вдовах. И найти однозначного ответа не могу. Но скорее всего он вас стер бы с лица земли. Этот человек всегда работает на упреждение удара. Малейшая опасность — и он закидывает бомбами то место, из которого повеяло ветерком угрозы. Но не считайте мои выводы ответом на ваш вопрос. Гриша Максимов и Илья Проскурин люди опасные. Но у них очень много своих профессионалов, которым можно доверить любое опасное мероприятие, и те выполнят задание не задумываясь. Максимов пользуется их услугами, потому и держит в руках конкурентов и некоторых крупных чиновников. Его боятся. А бывшие бойцы получают от Максимова скудную пенсию и прикрытие. Легализованная банда, которую никто не трогает. Они еще и от государства льготами пользуются.

— Кажется, вы не ладите с Максимовым? Богданов усмехнулся.

— Это точно. Он берет деньги у тех, кто побогаче, и раздает тем, кто победнее, но свои деньги и прибыль держит при себе. Кормит боевиков за чужой счет и пользуется славой мецената, доброго, хорошего парня, а сам лишь посредник между бизнесменом и спившимися солдатами.

— Что вы знаете о серпуховских?

— А вы откуда о них знаете? — тут же переспросил Богданов.

— Я подозреваю бывшего майора Максимова в убийстве наших мужей. Других кандидатов пока нет. Я была в его офисе. Видела кое-какие бумаги и вашу записку, где вы отказываетесь платить дань в «общак». Вот почему я с вами так откровенна.

— Понимаю. Вы серьезно взялись за дело. Снимаю шляпу. Мне кажется, вы добьетесь своего. Вот только я не верю в то, что ребята положились бы в чем-то на Максимова, и не думаю, что Максимов решил их привлечь к своим темным делишкам. Не хочу повторяться, но людей у него своих хватает. Что касается серпуховских, то это боевая группа. Взвод под командой лейтенанта Гусакова. Они одни из первых открыли охранное агентство в Серпухове под названием «Броня». Если честно, то я считаю их отщепенцами. Это не бойцы. Взвод формировался из штрафников. За время боевых действий состав менялся несколько раз. Их подставляли под огонь. На дембель ушли человек двенадцать. Из них и формировался отряд в Серпухове. Не менялся только командир, лейтенант Гусаков. Он свою голову пулям не подставлял. У Гусакова и Максимова сложилось своеобразное сотрудничество. Серпуховские решают проблемы Максимова в Москве, а Максимов командирует своих людей в Серпухов, если надо решить проблемы, возникшие у Гусакова. Такая практика повсеместна и не ими придумана. Тольяттинские «фараоны» решали свои проблемы в начале девяностых с помощью сил тамбовских или саратовских группировок, а сами всегда оставались в стороне чистенькими. Примеров много. Но думаю, что к вашему случаю эта схема не подходит. Борис, Иван и Олег поддерживали отношения с Максимовым. Но не более того. Они хорошо его знали и в одну лодку с ним не сели бы. Не на тот след вы вышли, милые девушки. С точки зрения предательства. А ребят, безусловно, предали. Но кандидатура Максимова на такую роль вполне пригодна, только если не знать их взаимоотношений. Я в такой альянс не верю.

Катя расстроилась. Она нащупала убедительную версию, в которую тут же поверила, и ей требовалось подтверждение, но вместо этого на нее вылили ушат холодной воды. Девушку обезоружили, отобрав последнюю надежду на успех трудных поисков кровавых палачей.

На всякий случай она достала фотографию незнакомца, сделанную на кладбище, и показала ее Богданову:

— Скажите, Валера, вы не знаете этого человека? Тот внимательно рассмотрел снимок и отрицательно покачал головой:

— Никогда не видел. Кажется, фотография сделана во время похорон?

— Да. Этого типа зовут Сева. Родился в семьдесят девятом. Он помладше вас, и служить вы вместе не могли. Если только он не был рядовым в каком-нибудь взводе штрафников. Этот тип следит за мной.

Богданов еще раз глянул на снимок.

— Что я могу сказать? На поминках его не было. У меня хорошая зрительная память. На убийцу он не похож. Странно, но я не могу дать этому парню никаких характеристик. Безликий. Или подобрал для себя очень удачную маску и сумел за ней спрятаться.

Катя убрала снимок в сумочку.

— В самом начале разговора вы сказали о своей версии. Будто знали, что погибнуть могли только двое, но не трое. Вы можете мне рассказать о своей версии?

— Я не могу назвать это версией. Первая мысль, которая пришла мне в голову, что ребята разбились. И она меня не покидала до момента моего появления на кладбище, где мне рассказали подробности. Вы видели дельтаплан?

— Нет. Даже с трудом себе представляю, что это такое.